Начнём, пожалуй с того, что после смерти Павла 1 осталось 4 сына: старший – Александр (который стал императором), Константин (который был наследником Александра в том случае, если у Александра не будет сына), Николай и Михаил (которые были гораздо моложе). По закону, в случае смерти Александра, у которого так и не появлялся наследник, престол займёт цесаревич Константин. Но Константин не хотел наследовать престол, ведь в памяти сыновей Павла, была страшная смерть их отца, которого задушили гвардейские офицеры. И цесаревич боялся традиции дворцовых переворотов в России. Константин говорил в минуты откровенности, что если он займёт престол, то его задушат, как отца его задушили. Кроме того, Константин женился на женщине не царского рода, на польской дворянке, а по «Павловскому» закону, дети от такого брака не имели права наследовать престол. Всё это заставило Александра издать манифест от 6 августа 1823 года о том, что вместо Константина наследником назначается Николай. Но манифест этот не был обнародован, он был передан на хранение нескольким доверенным людям и, в общем, о нём никто не знал.

И вот, 25 декабря, в Петербург, приходит известие о тяжёлой болезни Александра. Николай знал, что он был назначен наследником. Он сам рассказал, об этом в своём дневнике, как к нему, в Аничков дворец, где он жил со своей семьёй, пришёл генерал-губернатор Петербурга граф Милорадович и в слезах сообщил ему, что император тяжело болен и почти нет надежды на выздоровление. Этим разговор по дневнику Николая не закончился. Но мы знаем, что перед тем, как пойти к Николаю, Милорадович встретился с несколькими генералами, и судя по всему, на этом генеральском совещании было решено, что престол должен занять Константин, а не Николай. Дело в том, что Милорадович знал о завещании Александра. И поэтому, когда Николай заговорил с Милорадовичем о своём праве на престол, то Милорадович решительно отказался его поддержать. Как свидетельствует осведомлённый современник, граф Милорадович отвечал наотрез, что великий князь Николай не может и не должен никак надеяться наследовать брату своему Александру в случае его смерти, что законы империи не дозволяют располагать престолом по завещанию, что завещание Александра известно только некоторым лицам, а неизвестно народу, что отречение Константина тоже не явно, и осталось не обнародованным …, и что гвардия решительно откажется принести ему присягу.

Если говорить несколько условно, то в России в этот момент образовалось два заговора: Один как мы знаем это заговор декабристов, он созревал давно, и мгновенно образовавшийся генеральский заговор, заговор людей, которые держали в руках реальную власть в Петербурге – командовали гвардией, и которые решили игнорировать власть покойного императора Александра. Таким образом, как это не странно, интересы генеральской группировки, во главе которой стоял Милорадович, совпали с интересами части декабристов. Почему же декабристы пришли к выводу, что они смогут поднять солдат и совершить вооружённый переворот? Потому, что вскоре после 27 ноября, после того как все присягнули Константину, стало известно, что Константин решительно отказывается занять престол. Но при этом Константин повёл себя очень странно. Несмотря на мольбы Николая, он отказался и приехать в Петербург, чтобы подтвердить своё отречение, и отказался прислать официальную бумагу об отречении. Таким образом, и создалось междуцарствие: Константину присягнули, но он престол не принимал, а Николая, который готов был принять престол, от престола оттеснили. И стало известно, что скорей всего предстоит новая присяга – переприсяга, что было в русской- политической жизни было совершенно небывалым, катастрофическим событием. Ведь присяга – это была клятва. Т.е. солдат поклялся всю жизнь быть верным своему императору Константину, а через несколько дней от него требуют, чтобы он перечеркнул эту клятву и поклялся в такой же пожизненной верности другому императору, непонятно почему. Потому что объяснить всю сложность с Манифестом, с отречением Константина, почему Манифест был тайным, почему его не обнародовали, солдату было совершенно не возможно. И в гвардии началось брожение. И декабристы решили этим воспользоваться. Они поняли, что вот, единственный шанс.